В.Ветров                                                                               

 

  

                                              ШУГАР   ФРИ

                     

  

 

                                                                     Москва 2007 г.

 

 

                                                               «То, что не возможно изменить,

                                                                  нужно хотя бы описать»

                                                                                                           Райнер Вернер Фасбиндер.

 

 

 

 

 

 

В луче света Он и Она. Муж и жена. Обоим желательно за 40(впрочем, не важно).  Курят. В руках картонные стаканчики.

Он: -  Дай глоточек.

Она: - Пей чай, тебе нельзя.

 Пауза. Курят.

Он: Что тебе стоило  раньше прийти на 15 минут? (смотрит на часы) Звонил, звонил – не доступна! Еле успел.

Она:- Ну, так успел же. У меня съемка была.

Он: - Люди вон с ранья пасутся. Люди как-то пробиваются...

Она: - Прогибаются люди. А ты так не можешь. Я-то знаю, что ты можешь. Не кисни! Ты все можешь! Даже животных!

Он: - Ну, все...

Она: - Аль Пачино можешь, Де Ниро, Николсона,- это вообще лучшее, что я  когда-нибудь слышала. Ты бы какого-нибудь там Ван Хорена… или как там, раскатал бы «мама не горюй!» Почему один Безруков везде? Пойди к Славе, обояй ее как-нибудь.

Он: - Не, не...

Она: - Скажи ей, как ты мне говорил, что не понятно, почему Оскара дают! Ну, вот этот... последний фильм, который Оскара ....ты же там тоже что-то брал?

Он: - Сына  и его адвоката пробовал, а дали полицейского. А! Там три фразы. Дашь глоточек?

Она: - Нет.

Пауза.

Он: - Сегодня повезло. Это мы только половину сделали! Жаль, что они только появились и, блин, погибли! Восемнадцать лет не видел дочь, нашел ее, что бы вместе погибнуть. Ерунда какая-то. Я очень заинтересован в том, что б они подольше жили. Это ихние       звезды, между прочим. Они появляются на одну серию и все! Так, что роли я отхватил звездные.

Она: - Ну, как этот фильм называется, где ты полицейским? Вручили ему на церемонии…мы еще смотрели в гостях, сидели... три Оскара... тьфу, ты!

Он: - Да я понял. Простое название, как его? Теперь я буду мучиться.

Она: - Ну, ладно... Там же все мимо кассы! Они же не слышат друг друга! Вот и скажи ей: «- Давайте соберем супербригаду! За что там Оскар? Российский

зритель недоумевает!»

Он: - Да потому, что составчик у нас был, что называется «обсоси гвоздок», извини за выражение! Аль Пачино три года без театра! Раньше в Тюзе худо-бедно,  а теперь что? Профессия потеряна. Моника Белуччи - Леля - только из декрета вышла.(Она внимательно смотрит на Него) Сноровка потеряна! Кстати, то, что она шепелявая - ни в какие ворота! А сейчас такая бабища стала! Сиплая, шепелявая! Это она еще похорошела после родов. Три часа! Три! Все сидели, ждали, когда она эту Белуччи-Херуччи забубенит.

Она: - Родила?

Он: - Нет, обратно запихнула. Ну, конечно родила.

Она: - Ты чего так разнервничался? Чего ты? Такое впечатление, что от тебя.

Он: - Во-о-бще не в моем вкусе! Во-о-бще! Самое смешное, что Де Ниро - диктор! Сноровки нет вообще! Во-об-ще!

Она: - Да ты что! Чем же она тебя так поразила? Ой-ей-ей…прямо наповал...

Он: - Натурально! Я тебе говорю! Диктор! Он просто диктор профессиональный! Короче, я ему помогал...

Она: - Вечно ты всем помогаешь. Вот ты человек - открытая душа! Они же всем этим пользуются. Не надо им помогать.

 

Она тушит сигарету. Пауза.

Они нас точно ждут? Те, что ты говорил?

Он: - Час в запасе. Здесь закончим и пойдем. Успеем. А этот - диктор! Я ему подсказывал.

Она: - А ты?

Он: - Чего я? Я - полицейский. Почему ты ничего не помнишь?!

Она: - Я не помню.

Он: - Ты хочешь еще раз меня унизить, да? Где бумажки мои? (вытаскивает из-за кармана несколько листков) А-а-а, вот они. Чего ты меня утром не разбудила, когда уходила? Я чуть не проспал!

Она: - Лежит, мое солнышко, посапывает! Бросай сигарету! Пойдем, добьем, полицейский...Чем же тебя Белуччи так зацепила?...

Он: - Ты удовольствие получаешь, когда я дергаюсь?

Она: - Пойдем, раньше сядем - раньше выйдем, полицейский.

Он: - Ты ела чего-нибудь сегодня?

Она: - Ела. Я же утром ходила сниматься.

Он: - Чем кормили?

Она: - Макаронами.

Он: - И все?!

Она: - Все. Зато семь образцов по два дубля. Макароны дегустировали в «Елисеевском». «Контрольная закупка». Пошла по прилавкам, посмотрела!..Такие окорока лежат! Неужели кто-то это все ест? Мне еще администраторша свой пиджак дала, я там даму изображала такую, знаешь, припинду привередливую. Дорогой пиджак.

Становится темнее. Они вытягивают руки вперед, вглядываясь в темноту, пробираются, что называется, «на ощупь» .

Она: - Ничего не вижу...

Он: - Осторожно...

                                      

 

Откуда-то сверху из динамика раздается голос.

 

Голос сверху: - Ну, что? Можем?..

Она: - (вскрикивает) А! Напугал! Да, да...

Голос сверху: - Может, посмотрим?

Он: - Нет, нет. Профессионалы работают быстро и качественно!

Она: - У тебя в животе бурчит все время. На, выпей воды. (передает бутылку )  А эти точно ждут?

Он: - Да, да. Успеем.

Голос сверху: - Встаньте по краям, что бы не мешать друг другу! Лампочка внизу включается.

 

Включается свет над длинным пюпитром на авансцене. Четыре микрофона. Зал - экран.

Он и Она надевают наушники. Перекладывают листки на пюпитре. За их спиной загорается луч проектора.

Голос сверху:-22.37.65. Готовы? Еще репетировать будете?

Он: - Обижаете.22.37.65.

Она:-22.37.65.Да, да...

Голос сверху: - Начали!

     

Загорается коробка с надписью «Тихо!». Звучат короткие сигналы, предупреждающие начало записи. Слышна приглушенная «мыльная музыка».

Они внимательно следят за «изображением на экране», машинально повторяя за персонажами их движения.  

 

Он(Отец): - (старческим, страдальческим голосом) Нет, Хуанита, я ненененавижу тебя. Нененана...(своим голосом)Извините, можно еще разочек?

 

Надпись «Тихо!» гаснет. Слышно как трек перематывается на исходную отметку.

 

Нене-нана. Готов! Можем?...

 

Надпись «Тихо!». Сигнал. Музыка, шумы.

 

(старческим голосом)... Нет, Хуанита, я не ненавижу тебя. Меня вынудили… послать тебе это письмо…в котором я отказываюсь от тебя... постой, Хуанита! Я не ожидал… тебя здесь увидеть… Выслушай, я сейчас уеду.

Она (Хуанита):- А кто эта беременная женщина, с которой ты приехал? Твоя очередная любовница? Уезжай!

Он (Отец): - Не гони своего больного отца, Хуанита…Твоя мать… меня бросила... бросила, в день, когда тебе исполнилось три с половиной года! (смахивает накатившуюся слезу)

Она (Хуанита): - Я …прожила в этом доме всю жизнь… Все восемнадцать лет… Неужели… ты не мог приехать раньше!?

 

Надпись «Тихо!» гаснет.

 

Голос сверху: - Чем вы шуршите там? Еще раз!

Он: - (своим голосом) Это я слезу смахнул, расчувствовался. Не ожидал. Организм, как-то откликнулся.

Голос сверху: - Не надо никаких слез! Артист там сыграл уже все! Не надо наигрывать.

 

Он: - (в полголоса) Что он сказал? Наигрывать?  Наигрывать...Ха!

Голос сверху: - Мне все очень хорошо слышно, между прочим!

Она: - Все! Все! Мы готовы! Можем! (Ему) Правда, заплакал?

Он кивает.

Она: - Гений!

 

Загорается надпись «Тихо!».

Он: - (Ей) «Артист сыграл»! У нас таких артистов …на Черкизовском  рынке... Наигрывать…

 

Сигналы. Начало записи. Музыка, шумы.

 

(старческим голосом)... Нет, Хуанита, я не ненавижу тебя. Меня вынудили… послать тебе это письмо…в котором я отказываюсь от тебя...постой, Хуанита! Я не ожидал тебя здесь увидеть… Выслушай, я сейчас уеду.

Она (Хуанита):- А кто эта беременная женщина, с которой ты приехал? Твоя очередная любовница? Уезжай!

Он (Отец): - Не гони своего больного отца, Хуанита…Я любил твою мать…Но, твоя… мать меня бросила... бросила, в день, когда тебе исполнилось три с половиной года! (стараясь не шуршать одеждой, смахивает накатившуюся слезу)

Она (Хуанита): - Я …прожила в этом доме всю жизнь. Все восемнадцать лет. Неужели… ты…вы… не могли приехать раньше!? Я никогда не смогу назвать вас своим отцом!

Он (Отец): - Не говори так!

Она (Хуанита): - Для меня вы останетесь Доном Периньен!...

 

Надпись «Тихо!» погасла.

 

Голос сверху: - Еще раз. Какой Переньен? Дон Пэрэн.

Она: - Можно?

Голос сверху: - Да.

Она: - Дон Перенэ, Дон Перенэ…так, поняла.

Голос сверху: - Пэрэн. Повторите.

Она: - Перен.

Голос сверху: - Вы что, не слышите разницу между «Переном» и «Пэрэном»?

Она: - Нет.

 

Голос сверху: - Пэрэн!!!

 

Он: - Вы не нервничайте! Она поняла. Какая разница? Там все равно не

слышно! Пэрэн...Перен. Кто там будет вслушиваться! Тем более девочка  восемнадцать  лет его не видела. Могла перепутать имя. Пошли дальше.

Голос сверху: - Не надо       мне указывать, что делать! Хватит самодеятельности! Займитесь своей профессией! Если я с каждым буду препираться - никакой смены не хватит!

Он: - Что это за тон?

Голос сверху: - Слушать надо, что редактор говорит и режиссер!

Она: - Молчи! Все нормально. Молчи.

Голос сверху: - Еще раз!

Она: - Можно еще раз?

 

Пауза. Затем «Тихо!», сигналы, музыка.

 

Голос сверху: - Начали!

Он:  - (старческим голосом) Не говори… так!

Она: - Для меня вы останетесь Доном Пере…                                                                    

 

Надпись «Тихо!» погасла.

Голос сверху: - Вы что не доспали или переели? Ее текст! Куда вы лезете?

Он: - ...Я думал с захлестиком.

Голос сверху: - С каким еще захлестиком?

Он: - Так мы, артисты говорим, когда  надо помочь партнеру вступить. Ей же так легче. Тем более, я это до записи сказал.

Голос сверху: - Не ваша забота, когда ей вступать! Тут для этого люди сидят!

Он: - (тихо) Люди... Там люди сидят, а тут значит, гавно собачье?

Она: - Тише!

Голос сверху: - Вы чем-то недовольны?

Она: - Пишем, пишем!

 

Голос сверху: - Начали!

 

Загорается надпись «Тихо!». Сигнал, предупреждающий начало записи. Музыка.

 

Она: - Перен? Пэрен? Запуталась. Я не поняла, он уже сказал «начали»?

Он: - Да!

Она: - Дон Пэр...

Он: - Поздно ...

 

Надпись «Тихо!» гаснет.

 

Голос сверху: - Вы что издеваетесь?!

Он: - Нет ...А, можно как-то по удобнее имя изменить, все равно никто не услышит. Творчески подойти!

Голос сверху: - Творчеством в театре своем будете заниматься! Делайте то, что вам говорят. 237 серий говорили о Пэрэне а пришел Перен! (микрофон в аппаратной продолжает работать, транслируя звук в зал) Кто их вызвал? Лучше ничего не было?.. Что - что?! Не надо передо мною оправдываться! Кто это?! Слышно, как девочку старуха звучит! Слышно! Этот читает, как Дед мороз с пневмонией!

Он: - Микрофон отключите свой! Мы все слышим!

Голос сверху: - А откуда они?! Я?! Да я их вообще первый раз вижу!

Он: - (подходит ближе к пюпитру, громко в микрофон) Я говорю, микрофон свой отключи! Нам слышно все!

 

Пауза.

 

Он: - Пойдем!

Она: - Ты что? Не вздумай!

Он: - Пойдем, я тебе говорю!

Голос сверху: - Что там за возня?! Профессией надо владеть! Вы отнимаете у нас время!

Он: - (не выдерживает) Вот, гаденыш! Ты вообще представляешь, с кем ты сейчас разговариваешь?! Ты с Хуанитой  разговариваешь?! Заигрался? Перед тобой Народная артистка! Лауреат Государственной премии! Ты ее будешь жизни учить?! Ну-ка, извинитесь! Она съемки отложила, что бы на эту запись прийти!

 

Он берет ее за руку, насильно уводит от микрофона.

 

Он: - А ну-ка, пойдем, не стой!

Голос сверху: - Свободны! Смена сорвана за ваш счет!

Он: - Да когда перед ней зал пол часа стоял в слезах после спектакля - ты еще под стол пешком ходил!

Она: - Ну, вот ты лишил нас работы! Не мог потерпеть?

Голос сверху: - Освободите студию!

 

Пробираются в темноте.

 

Он: - Не расстраивайся, милая! (голосу сверху) Вы же и в театр не ходите! И артистов не любите! Художники, твою мать! Сидит всю жизнь ручки крутит! Он меня будет учить еще! Пару клипов про прокладки снял - и уже кинематографист, блин! Пацан! Откуда у них гонора столько?! Оно сидит и все знает! Пошел ты!

 

Пробираются в темноте.

 

Голос сверху: - Вас внесут в черный список! Я вам это обещаю!

Затемнение. Они стоят у пепельницы-крышки от коробки с кинопленкой. Он пытается дрожащими руками достать из пачки сигарету. Она держит два стаканчика.

 

Он: - Все! Не думай об этом! Можно долго сейчас обсасывать, как он сказал, как я сказал! Не надо. Сразу надо переключить тему. И забыть! Все, забыли! (пауза) Гаденыш! Все, все... Оно пищит что-то... Все!                                   

(нарочно безмятежным голосом) Ты мне опять чай? Хотя бы с сахаром?

Она: - Тебе советовали воздержаться.

Он: - Шугар фри, как говорится…А у тебя? Кофе?

Она: - Да.

Он: - С сахаром?

Она: - Да.

Он: - А мне нельзя?

Она: - Нет.

Он: - Так сладенького хочется. Дай глоточек!

 

Она передает ему свой стаканчик, он разом выпивает весь, отдает ей свой.

 

Он: - На, пей мой чай! Знаешь… вот у меня предчувствие бывает...Вот, если есть эти...как их...артефакты.

Она: - Чего это?

Он: - Ну, такие раритеты, нечто знаковое... подожди, послушай, у меня предчувствие открытия. Есть иконы чудотворные, всякие явления божественные...но, их так мало. Поэтому они и ценятся. Они все, как - будто… откуда-то оттуда.

Она: - Откуда?

Он: - Оттуда где их много. Понимаешь? Где-то же их должно быть много?

Она: - Ну?

Он: -  К примеру… Помнишь, я тебе со съемок из Ялты ракушки привозил? Когда еще в Омске работали?

Она: - Ну?

Он: - У нас в Омске не было ракушек, ведь так?

Она:- Ну?

Он: - И когда я несколько штук привез, помнишь, как их Коваленко с Чудариковым для аквариума просили слезно! Для них это и был артефакт! Вот, я думаю, где-то должно быть много... откуда все святое…Не могу сформулировать! Говорю какую - то лабуду, а думаю о другом! Сказать не умею! Каша в голове!

Она: - Забудь ты этого хама! Ему жизнь воздаст.

Он: - Я хочу это видеть! (хватается за бок)

                                           Пауза.

Она: - (смеется) Дурачок! Злиться не надо и болеть ничего не будет.

Он: - Сладенького хочется! Я в детстве сахар в карманы наберу, ложечку с собой чайную и во двор. С пацанами леденцы над свечкой делали. (Пауза) «Злиться не надо»… у нас все везде грызутся, грызутся. Все же загадош-шные, независимые. Все интригуют чего-то, выгадывают. А потом бац в ящик! И та-а-кая банальная мизансцена! Господи, прости! Что он хотел? Чего он всем нервы портил? Не  по-нят-но…( задумался) Нет, ну надо же! Зашли, как люди. Этот мальчишка ни «здрасьте», ни «до свиданья»!

 

Она внимательно осматривает его одежду. Смотрит рукава рубашки, воротничок, находит разболтавшуюся пуговицу. Пауза.

 

Каждое утро встаю с ощущением, что вот уж сегодня точно все будет по-моему. Вот-вот что-то случится удивительное! Час-два проходит - опять де жавю!

 

Она обрывает висящую на ниточке пуговицу, кладет ему в верхний карман пиджака.

 

Она: - Потом напомнишь. А когда у тебя «Золотой петушок»?

Он: - Завтра.

Она: - Я пойду, посмотрю. Тебя поддержу.

Он: - Не надо! Я тебя умоляю! Такое убожество! Сколько раз говорил: -  Давайте, сделаем прогон, прорепетируем, почистим... Никто ничего не хочет! Лень всем! Корону прошу починить третий месяц! Она у меня вот так расклеилась…(показывает)

Она: - Спасибо тебе.

Он: - За что?

Она: - Да так...за Лауреата Госпремии, за Народную артистку… ты у меня... «о-го-го»...

Он: - Чего «о-го-го»?

 

Она: - Мужчина. Пойдем? В каком павильоне?

Он: - Живот что-то болит. Этот щенок меня задергал!

Она: - Ну, конечно, не есть целыми днями ничего. Кофе, сигареты. Отчего же не будет болеть?

Он: - Не ем, а все равно вот здесь опухаю (показывает на свой подбородок).

Она: - Крем есть, возьми у меня. Подтягивает. Ты же им работаешь.

Он: - Я уже не помню, когда я им работал. Сегодня межу прочим год, как

первый раз из театра ушел. Надо гороскоп посмотреть. У меня каждый год, в этот день какая-то гипперактивность просыпается!

Она: - Кто тебя просил это делать? Хороший театр. - Где вы работаете? - В московском театре! Что тебя не устраивало?

Он: - Мы опять будем рассуждать прав я или нет?! Ты же мне говорила, что я все правильно сделал! Сама мне говорила!

Она: - Говорила! А что мне оставалось, когда ты пришел и сказал что заявление подписано!?

Он: - (хватается за живот) Сколько можно было терпеть? Никто не советуется, что я хочу сыграть! Буду я играть - не буду?...Никого не волнует!  Не возможно ничего спланировать. Постоянно на взводе! Козлы! Бонзы! Нахапали и сидят. ( приседает) Они думают, что публика на их спектакли ходит. Она на их морды, свеченные по сериалам, идет смотреть! Как в зоопарке! Это не театр - а паноптикум какой-то!

Она: - Скорую вызываем?

Он: - Не надо ничего! Сейчас пройдет! Великих поназначали! Это же приятно сказать: «я работал с великой»..., с «великим..».Их послушать…они всю жизнь провели в кругу замечательных людей! Как это им повезло?! И все завидуют вокруг, падают ниц! Он Ленина видел! Кто про себя скажет, что всю жизнь прожил в кругу посредственностей? Обидно! Друг о друге пишут такое…, а за кулисами обкладывают! А зритель путается! Раз он такой великий, почему так скучно, блин, на спектакле!? Да потому, что назначен он великим! Вот они и тешат себя! И пресса привыкла! А как проверить? А, хер его знает! А зритель чешет репу: - Если все вокруг говорят, может действительно?! Я же великих не видел, но если они так выглядят - буду знать. Великая актриса! Великий режиссер! Мифы! Мифы!(боль отпустила)

                                                   Пауза.

Она: - Если так все плохо, зачем же ты тогда обратно попросился? Унижался, ходил месяц?

 

                                                 Пауза.

 

Он: - А кто тебя кормить будет? Мне ничего не надо. Было бы, где голову преклонить. Кино-вещь не надежная. Я себя хорошо чувствую, когда ты в порядке.

Она: - А я хорошая актриса?

Он: - Ты великая.

 

                                            Целует ее.

 

Я в ужас прихожу, от мысли, что с тобой станет, случись со мной что-нибудь! Комнату заберут, а ты куда пойдешь?

Она: - Хватит! Прекрати!

Он: - А кино... сегодня есть - завтра нет. Ты посмотри, снимаются одни и те же! По всем экранам клоны Хабенского... Ну, ладно, Хабенский  еще артист! А этот, который на него похож…как его? Где индивидуальность?! Вне профессии все! Лицом что-то играет! Глаза в кучу - это он героя изображает!

Она: - Не злись, не надо! Ты же не такой! Тебе нельзя переживать так. В любой момент может обостриться. На, выпей таблеточку! Надо научиться, хорошо о коллегах говорить. Заставляй себя.

Он (берет таблетку): - ( сдавленным от боли голосом) Руки расставит, как будто у него там гора мышц. Басит все время. Ну, не дала тебе мать – природа таланта! Не мучь людей! Ноги навыверт, как будто яйца по два пуда! И позирует. (Боль усиливается) Он вечное недомогание играет какое-то! И одни евреи кругом! Ты посмотри! Одни евреи! Ничего не изменилось! Уезжали они уезжали...глядь, опять полная Москва!..(хватается за живот приседает).

Она: - Ты же сам на половину.

Он: - В том-то вся и беда, что на половину! У меня все на половину! Ты меня ненавидишь, наверное? Я сам себя ненавижу!

Она: - С чего ты взял?

Он: - Я тебе больше скажу, я и тебя иногда ненавижу.

Она: - За что?

Он: - Да просто так. Волна какая-то поднимается. И ты меня ненавидишь иногда. Я чувствую. Правильно-правильно. Что бы не сдохнуть от ненависти друг к другу, надо вместе ненавидеть кого-то третьего. «Зевающие над бездной»! Вспомнил!

Она: - Что это?

Он: - Что это? Кино. Забыла?

Она:- О чем ты?

Он: - Вспомнил как кино называется, что Оскар...Где я полицейского звучал.

Она: - Надо скорую вызывать.

Он: - Не, не. Водочки пятьдесят граммов. Зарубцевать. Это меня  пацан задергал. Помогают твои таблетки, между прочим... Пойдем.

 

Идут в темноте, вытянув руки перед собой. Теперь микрофоны сориентированы на невидимый экран слева.

 

Голос сверху (другой): - Меня слышно?

Он: - Да, да..

Голос сверху: - У нас тут изменения...переиграли.

Он: - Ну, давайте. Мне говорили мелодрама с Николасом Кейджем, мне Аня звонила. Не это? Там пара есть ...друзья к нему приходят. Негр с низким голосом и девушка его.

Голос сверху: - Это уже отзвучали давно. Здесь продышать надо кое-что. И сегодня сразу получите. Есть возможность.

Он: - Постельная сцена?

Голос сверху: - Почти. Надеемся на ваш талант. Посмотрим?

 

Включается проектор .Дрожащий луч света рассекает пространство от правой кулисы к левой. Слышится сладкая музыка. Судя по их реакции, отрывок явно откровенно эротического содержания.

 

 

Он: - На это, честно говоря, мы не рассчитывали. Как ты?

Она: - (хохочет) Я как ты...

Он: - Ну что? Давайте попробуем. А деньги точно сегодня? С Кейджем-то мы доваривались по телефону, а с этим…

Голос сверху: - Будет, как с Кейджем. Не волнуйтесь. Тут работы не много. Текст на стойке.

Он: - (смотрит текст) Да - а - а... такого еще не было.(пробует интонацию)       «-Поиграешь с моим ...угу... немного?» «-Ты, что девственница?» А можно заменить вот это слово, с чем он «поиграть» предлагает?

Голос сверху: - Что вы имеете в виду?

Он: - Ну там...с моим «нефритовым стержнем»... или например, «поиграешь с моим дружком?»

Голос сверху: - «С дружком» ничего. Пусть будет «с дружком». Тут главное «продышать - простонать». Приготовились! Сходу попробуем записать! Что не попадете, я потом подгоню.

 

   Загорается коробка с надписью «Тихо!». Пикает сигнал, предупреждающий начало записи.

   Миниатюра «Озвучивание порно», во время которой Он и Она изображают

акт соития. Вернее, звуковую его версию. Стоя перед микрофонами, и внимательно следя за происходящим на экране, они звучно целуют собственные руки и « на разный манер» страстно вздыхают и постанывают. Автор оставляет эту сцену «на откуп» господам актерам, будучи абсолютно уверен в том, что они сделают ее изобретательно, сообразуясь с собственным чувством меры и  вкуса.

Затемнение.

Он и Она курят. Где-то далеко еще звучит «сладкая» музыка, которая, впрочем, начинает обретать романтическое звучание.

Они молча стоят перед пепельницей-крышкой от банки из-под кинопленки. Курят, не смотря друг на друга. Он лезет в карман и достает из него конверт. Вместе с ним в руки ему попадает небольшой пакетик. Он быстро его прячет.

Она: - Это, что у тебя?

 

Он открывает конверт, вытаскивает деньги, незаметно удерживая пакетик в ладони.

 

Он: - Что? На, положи к себе, в кошелек, а то я их обязательно потеряю.

 

Отдает ей все деньги из конверта.

 

Смотри, у тебя волосы растрепались.

 

Поправляет ей прическу.

 

Она: - Это от наушников.

Он: - От наушников.

 

Пауза.

 

Она: - Что ты мне еще говорил, про сегодня?

Он: - (достает свою бумагу с записями, смотрит) Сейчас перекурим. Зайдем в 10-тую. А потом в 9-ую. Там просили боевичок подзвучать. Гур-гуры.

Она: - Ты меня  просвещай. Я же не такая опытная киноактриса, как ты. Что такое « гур - гур»?

Он: - Ну, это все, что вокруг персонажей. Толпа, люди какие-то вякают. Животные иногда. Эпизодники - массовщики. Иногда можно намыть довольно большой эпизод. Собирается человек десять-пятнадцать и давай шуметь…

 

Она смотрит на его губы и артикулирует то, что он говорит.

 

Ты так разрумянилась. Такая стала... Девушка с обложки! Что значит волшебная сила искусства! Иди сюда.

Привлекает к себе, обнимает. За ее спиной разрывает пакетик.

Чего-то давно мы с тобой этого не делали. А? То у тебя какие-то месячные по месяцу. То я прихожу - ты уже спишь.

Она: - Устаю я.

Он: - Так тебя никто работать не просит. Странное отношение к сексу у тебя.

 

Он смотрит на ее губы и беззвучно, синхронно артикулирует ее текст.

 

Она: - Нормальное. После такого вот «кино»... очень хочется «Сталкера» посмотреть или «Войну и мир». Это меня лечит. У тебя губы шевелятся. Ты вместе со мной проговариваешь. Устал?

Он: - Может, плюнем, поедем отсюда. Заляжем на сутки... «Дон Периньен» - это, кстати, шампанское такое.

Она: - Это откуда?

Он: - «Дон Переньен!» Перен - Пэрэн... Ты же сегодня говорила! Ничего не помнит! Я двести объектов держу в голове одновременно! (незаметно для Нее высыпает сахар из пакетика себе в  стаканчик) Ладно, проехали. Может действительно, хватит на сегодня? На шампанское мы заработали?

Она: - Домой? А гур - гуры?

Он: - Ладно, пойдем... (залпом выпивает)

 

Бросают бумажные стаканчики в банку из-под пленки. У Него стаканчик отскакивает и отлетает в сторону. Он его подбирает и безуспешно  пытается повторить. После очередной Его неудачи, Она поднимает стаканчик и спокойно опускает в банку.

Свет меняется. Теперь экран справа.

 

Голос сверху(другой): - Вы готовы?

Он: - Да, да. (шепотом) Только ты не говори, что мы муж и жена.

Она: - Почему?

Он: - Я, как бы, за голодающую актрису из своего театра просил. Как будто. А то скажут «родственников тащит».

 

 

 

 

Подходят к микрофонным стойкам, одевают наушники, разглядывают тексты, лежащие на пюпитре.

 

Голос сверху: - Мне вас очень хвалили.

Они: - (вместе) Кого?

Голос сверху: - Э-э...мужчину...актера, простите ,забыл как вас зовут?

Он: - Да, не важно...

Голос сверху: - Аня рассказывала, как вы здорово у нее озвучили чудовище.

Он: - (польщен) Да! Там такой персонаж получился смешной. Дело в том, что у меня несколько вариантов было. Я сразу штуки четыре голоса показал. Аня выбрала этот. (показывает) «Подойди ко мне девочка!»

Она смеется.

Она: - Ай, страшно!

Голос сверху: - Вот-вот! Этим же голосом и здесь попробуйте! Посмотрите -«Паук Скасс».

Он: - Этим же? Как-то неудобно... Надо что-то другое изобрести.

Голос сверху: - Перед кем неудобно? Вы боитесь, что вас узнают? Не беспокойтесь, не узнают.

Он: - Не в этом дело... Просто не люблю повторяться. Надо искать, иначе заштамповаться можно в конец.

Голос сверху: - Ах, вот что...Так вы не хотите?

Он: - Что? Не в этом дело...

Голос сверху: - Не в этом? Так давайте пробовать.

 

 Он массирует свой живот.

 

Она: - (шепотом) Болит? Зачем ты сахар размешал?

Он: - Всевидящее око какое-то!

Она: - Ладно, потерпи.

 

Протягивает Ему  бутылку с минеральной. Он делает пару глотков.

 

 Научись не расстраиваться! Ты - гениальный артист! Просто такой период. Надо перетерпеть.

Он: - Тянет опять...

Она: - Не прошел? Сейчас таблеточку тебе дам. У меня там в сумке.

Идет в темноту.

Голос сверху: - Так мы будем пробовать или нет?

Она: - Сейчас, одну минуточку! Лекарство возьму.

Голос сверху: - Вам плохо?

Он: - Нет-нет! Давайте, мы готовы!

Она: - (возвращается к стойке, одевает наушники ) Точно?

Он: - Точно-точно.

Она: - (в аппаратную) А кого мне попробовать?

Голос сверху: - Вообще-то мы одного приглашали. Для вас нет ничего.

Он: - Как это нет?!

Она:- (снимает наушники) Ничего-ничего, работайте. Я пойду, подожду тебя в коридоре, посижу.

Он: - Постойте, мне сказали «хорошо, приходите с актрисой! Можно с актрисой!»

Она: - (вдруг заинтересовавшись своими ботинками) Не надо, не надо! Нормально! Я в коридоре посижу.

Голос сверху: - Ладно…«Принцессу» попробуйте. Это для Хаматовой оставили.

 

Она: - (оживляется) Для Чулпаши? Это главная роль?

Голос сверху: - Да, главная роль.

Она: - Однокурсница моя. Привет ей передавайте. «Принцесса»...та-а-ак...попробуем...(перекладывает листки роли)

Он: - Дай, помогу.

Она: - Спасибо, я сама... (от волнения роняет текст на пол)

Он: - Что ты делаешь? Я подберу.

Она: - Какая я неловкая! Сесть надо, сесть! Примета.

 

Пытается сесть на пол.

 

Он: - (сдерживаясь) Да перестань ты! Я подберу. Вот .(раскладывает листы на пюпитре) «Принцесса». Мне же сказали, что актриса нужна, а теперь оказывается Хаматова какая-то.

Голос сверху: - Вы не знаете Хаматову?

Он: - Да, не в этом дело…знаю - не знаю…мне сказали, что «она еще согласия не давала. Предполагается. Попробуйте».

Голос сверху: - Ну, так и попробуйте, ради Бога!

Она: - Спасибо! «Принцесса»! Это моя мечта! Я на дипломе принцессу играла в «Тени» Шварца. Помните?

Голос сверху: - Вас не помню. Неелову помню.

Она: - (смеется ) Да нет же! На дипломе в институте я играла. Пьесу Шварца помните? Она у меня была такая вся недоступная, знаете как...

Голос сверху: - Пробуем.56.47.32.

Она: - Там один диалог есть смешной...

Он: - (шепотом) Остановись! Что с тобой?!

Она: - Сцена: - А зачем в ресторанах играет музыка? - Это, что бы не было слышно, как жуют! Удивительно смешно! (смеется)  Весь спектакль я…

Голос сверху: - Послушаем исходник!

 

Слышны короткие сигналы. Они слушают сцену  на английском языке, бормочут русский текст, гримасничают, жестикулируют.

 

Голос сверху:- Тут все просто. У них ни у кого губ нет, почему - то… Так что, по тайм-коду вступайте, и движению.

Он: - Господи! Какую лабуду детям показываем!

Голос сверху: - Приготовились!

                         

 

 

Загорается коробка с надписью «Тихо!». Пикает сигнал, предупреждающий начало записи.

 

Он (Паук Скасс): - Ага, попалась! Ты кажется принцесса Звездного Дворца?! (подпрыгивает на месте) О-о-о-пля! Я прилетел на своем андролете именно за тобой!

Голос за кадром: - Почище «опля!»У вас другое слышится.

 

Она беззвучно хохочет.

 

Он: - Что слышится? А-а-а...Да, извините. Пля! О - опля! Пэ, пэ!

 

 Загорается надпись «Тихо!».Слышны короткие   сигналы таймера.

 

Он (Паук Скасс): - Ага, попа – а - лась! Ты кажется принцесса Звездного Дворца!?(подпрыгивает) О-о-о - п! Я прилетел на своем андролете именно за тобой!

Она (Принцесса):- Что ты! У меня еще очень много дел! Иди плети свою ядерную паутину и не мешай мне! Лучше помоги дотащить до ракеты этот тяжеленный блентолайзер. Э – э - х! Держи!

Он (Паук Скасс):- А!О-о-о!.. Мне не нравится когда мне отказывают!

Она (Принцесса): - Отстань, противный паук!

Он (Паук Скасс):- Ишь, какая недотрога!

 

Она хихикнула.

 Надпись «Тихо!» гаснет.

 

Голос сверху: - Стоп! Зачем хохотнули? Разве она там смеется?

Она: - Извините. Меня паук развеселил. Так смешно!(хохочет)

Голос сверху: - Будем ждать пока вы отсмеетесь!

Она:- Все! Все! (Ему) Какой ты молодец!

Голос сверху: - Пишем с «паутины».

 

Отсчет таймера. Зажигается табличка «Тихо!». Пошел отрывок.

 

Она (Принцесса): - Иди плети свою ядерную паутину и не мешай мне! Лучше

помоги дотащить до ракеты этот тяжеленный блентолайзер. Э –э - х! Держи!

Он (Паук Скасс): - А! О-о-о... Мне не нравится когда мне отказывают!

Она (Принцесса): - Отстань, противный паук!

Он (Паук Скасс): - Ишь, какая недотрога!

Она (Принцсса) : - Пока, Скасс! Ты не такой плохой, как хочешь казаться! Прощай! Мне еще надо лететь в Голубую галактику!

Голос сверху: - Остановимся на секунду.

 

Надпись «Тихо!» гаснет.

 

Это записано. Скажите, а вы рекламу не озвучивали?

Они (вместе):-Кто?

 

Голос сверху: - Э-э-э…Актриса,…простите, не знаю как вас...

Она: - Не важно.

Голос сверху: - Реклама... Прокладки какие-то, по-моему?

Она: - Вы знаете, столько работы сейчас! Я не помню.

Голос сверху: - Ну, ладно, не отвлекаемся, дальше пишем!

Она: - Может эта? Ее часто крутят: (рекламным «чувственным» голосом)

«Легкие и совсем незаметные составляющие вашего весеннего настроения!»

Голос сверху: - Точно! Я вас узнал! Слух у меня профессиональный! Голос волшебный! Это у вас хорошая работа! В каком театре работаете?

Она: - А, что? В разных... Как приглашенная. А, что?

Голос сверху: - Мне тут предложили самому снимать. Мне кажется, там есть для вас одна роль. Хотел бы с вами обсудить. Голос - девяносто  процентов роли, в телевизоре все равно никого толком не видно…

Она:- Да? Я согласна! С вами - в любой проект!

Голос сверху: - А вы что вечером делаете?

 

Она смотрит на Него. Он кивает и показывает ей жестами «давай-давай!»

 

Она: - В принципе, свободна, а что?

Голос сверху: - Давайте встретимся, обсудим сценарий. Где-нибудь в кафе. Вы далеко живете?

 

Он  показывает Ей «нет».

 

Она: - Не очень... А что там за роль?

Голос сверху: - При встрече, моя дорогая, при встрече. Продолжим! Дубелечек  сделаем!

 

Он одобрительно кивает Ей. Отсчет таймера. Зажигается табличка «Тихо!». Пошел отрывок.

 

Он (Паук Скасс): - Ага, попа – а - лась! Ты кажется принцесса Звездного Дворца!?(подпрыгивает) О-о-о -п! Я прилетел на своем андролете именно за тобой!

 

Она: - А скажите... там нет еще мужской роли?

                                     

 Надпись «Тихо!» гаснет.

 

Голос сверху: - Ну, что еще? Для кого?

Она: - Для моего мужа.

 

Пауза.

 

Голос сверху: - А у вас муж? Он кто, артист? Разведитесь, мой вам совет! Как кто-то подметил: - Артист-мужчина—меньше, чем мужчина, а актриса-женщина---больше, чем женщина. Он вас не ревнует…к театру, нет?

Она: - Вы у него спросите, вот он, рядом. И вообще, мы в Лыткарино живем.

Он: - Ну, зачем? Я же просил!

Голос сверху: - А-а... Нет, для мужа нет. Ну, ладно, давайте писать. Я вас найду, когда запущусь с фильмом.

Он: - (Стучит пальцем себе по лбу, шепотом) Глупая!(в аппаратную) Давайте, мы готовы! Будем писать сегодня или нет? Пошевеливайтесь! У нас еще работа!

 

Голос сверху: - Да-да, конечно, извините. Послушаем.

 

Звучит детская мультяшная песенка на английском. Они бормочут, пытаясь уложить русский текст в такт музыке:

-Голубая галактика!

Волшебная страна!

Как заманчива она!

Затемнение. Музыка продолжает звучать. Они, выставив руки вперед, пробираются к микрофонам.

 

Она: - Ты что, меня бы отпустил?

Он: - А что тут такого? Это же работа.

Она:- Да он клеил меня откровенно, неужели ты не понял?

Он: - Кто? Тебе показалось!

Она: - Звукорежиссер этот! Как ты мог подумать, что я без тебя пойду ночью, с чужим мужиком в кафе? Он меня потом провожать будет?

Он: - Это тоже профессия. Он же кино предлагает.

Она: - Ты же так не думаешь...

Он: - Не думаю. Извини. Просто я не хочу ограничивать твою свободу.

Она: - Это предательство, нормальное бытовое предательство…. какое-то, а не свобода.

Он: - А этот твой, любовник не звонил больше?  Надо же, в час ночи!

Она:- Виталик? Да он ассистент по актерам! Ты ревнуешь? Как приятно... Они уже сняли это кино. Мои фотографии не пригодились. Как ты думаешь их можно забрать или они уже выкинули?

Он: - Ладно. Прости. Я оценил. (целует ее ) Затмение прямо какое-то! Я бы в последний момент тебя не отпустил. Провокация с моей стороны.

Она: - Ты меня проверяешь? После 15 лет замужества?

Он: - Надо тебе устроиться куда-нибудь на стационар. Надо меняться, двигаться, развиваться! Что ты последнее читала, вспомни?

Она: - Я? «Плоский живот за 15 минут».

Он: - Мы в Москву ехали за чем? Смотреть, ходить по музеям, впитывать, столько информации вокруг!

Она: - Ты - талантливый человек. Мне иногда страшно становится, что я с самим тобою живу! С таким артистом. Ты меня сформировал, как личность!

Он: - Кончай поясничать...

Она: - Я выросла с тобой как женщина, как актриса! Как сериал называется, где ты охранника играл у Певцова?

Он: - «Рожденные умереть?»

Она: - Да, да! Ты мне там очень понравился! Такой красивый, подтянутый. Мама моя тебя по телевизору увидела.

Он: - Правда?

Она: - Да. Жалко тебя мало показывали.

Он:- Жуткая картина! Чего-то там стреляют, убивают, какое-то золото. Дай таблеточку, давит опять чего-то.

Она: - На. Запей хорошенько. Я маме соврала, что я там тоже снималась, отсчитала ее за то, что она меня пропустила. Она все время меня спрашивает, «когда же мы тебя увидим?» Родственники ждут появления на большом экране. Вот ты уже нас прославил. Будут знать теперь, кому палки в колеса вставляли. С Певцовым в кадре! Ничего себе! Да там обзавидовались твои артисты погорелова театра. Певцов, по-моему, хороший артист?

Он: - Хороший...Зачем она эту ерунду смотрит!

Она: - Вот, почему ты так? А мне нравится! Хороший сериал. Учит жизни. Почему так? Если мне нравится, тебе обязательно не нравится? Если мне не нравится - ты начинаешь меня убеждать в том, какой хороший фильм.

Он: - Да потому, что я вижу! Ты не за сюжетом следи, а за тем как... как жизнь проявляется! Искусство не религия! Оно не должно учить: что такое хорошо, что такое плохо. Оно изучает только при-знаки, проявления, только знаки считывает добра, света и тьмы. Понимаешь?

Она: - Как я люблю, когда ты так говоришь. Я иногда даже пугаюсь, какой ты для меня родненький... (достает из сумочки расческу - щетку, расчесывает его)

Он: - В жизни все неоднозначно. Простое оказывается сложным и наоборот. Ну, ладно. Это оттого, что кроме тебя, мне поговорить не с кем. У меня-то друзей совсем не осталось.

Обнимает Ее.

 

И, ты знаешь... мне с тобой не скучно!

 

Она смеется.

 

Пойдем!

 

Идут, шаря в темноте руками микрофонные стойки.

 

Голос сверху (другой): - Надо гур-гуры позвучать. Толпу.

Он (оглядывая пустой зал): - Вдвоем?

Голос сверху: - Ну, вы же профессионалы! Тут война. За взрывами все равно ничего не услышат.

Она: - А как? Что говорить? «Гур - гур»? Прямо так и говорить «гур-гур»? Или что-то вразумительное?

Голос сверху: - Вразумительное, но не выговаривайте четко, а фоном, фоном.

Он: - Ну что ты не знаешь? «Надо говоритьчтоговоритькогда нечегогворитьлениенскийпроспектдомпятьквартирачетыре» и опять сначала «чтоговоритькогданечегоговоритмойадрес...» и так далее.

Она: - Здорово!

Голос сверху: - Попробуем?

Он: - Да, давайте!

 

                

 

 

 Загорается коробка с надписью «Тихо!». Слышны короткие сигналы таймера, предваряющего  начало записи.  Он и Она начинают выкрикивать какие-то нечленораздельные звуки..

 

Голос сверху: - Нет, не годится! Что за халтура! У нас не сериал! У нас большое кино! Настоящее кино, только двадцатисерийное!

Он:(Ей) Шизофреник. Еще один. Сейчас скажет «проживите».

                          

  Она беззвучно смеется.

 

Голос сверху: - Прожить надо прежде, чем говорить! Надо тратиться, а не изображать!

Он: - Я же говорил! Де жавю…(массирует бок)

 

Надпись «Тихо!» погасла.

 

Голос сверху: - Смотрите на экран, там люди падают! Не жалко? Их то же надо!.. А вы все изображаете! Вон там, воин умирающий за живот схватился! Неужели не жалко? Его тоже возьмите, проживите! Не надо с холодным носом на такую картину приходить! Женщина, вон, орет над  мужем! Скотина

разбегается от взрыва - помычите что-нибудь за нее, поимпровизируйте! Ребенка тащат! Вы же художники! Пишем! Только без мата! Давайте!

Он: - Что это было?

 

Она смеется.

 

Загорается коробка с надписью «Тихо!». Таймер предупреждает начало записи. Они начинают громко кричать, неистово, постепенно входя в азарт . Стоны и вопли, крики «ура!», мычание, детский плач

 

смешиваются с грохотом разрывающихся снарядов . Они имитируют жаркую схватку. Это происходит довольно долго.  Он хватается за живот. Через некоторое время, Его безвольное тело валится на пол. Она в растерянности замолкает и с ужасом смотрит на Него.

 

Голос сверху: - Продолжайте! Почему вы замолчали? Кричите! Кричите!

 

Она наклоняется над ним, вскрикивает, закрывает лицо руками.

 

Голос сверху: - Отлично! Вот этот крик возьмем обязательно! Отлично! Записано!

 

Затемнение. Тишина. Только в глубине сцены мигает светящаяся  надпись «Тихо!»

          Через некоторое время актеры поднимаются и кланяются публике.                                                                  

                                                    Занавес.